Лет 15 назад в Обнинск приехала гуманитарная бригада из Якутии. Поговаривали, что это, отнюдь, не оленеводы, а люди, склонные к журналистике. И действительно, «якутский десант» вскоре зримо проявился в одной из местных газет. А позже и в других изданиях. Высоколобые, культурные и воспитанные жители нашего славного наукограда предполагали, что полярно-дальневосточные братья по развитому интеллекту блеснут на журналистских «полях» отточенной, талантливой мыслью; порадуют околостоличных учёных роскошной публицистикой. Но, увы, плоды их трудов (на мой взгляд) оказались серыми, скучными и, нередко, пошлыми и хамскими. А этого добра у нас и до них хватало! В общем-то, пускай себе тешились бы данные якутские мигранты и дальше. Особо никому, вроде, не мешали. Но тут вдруг потянуло бывших таёжных жителей на поэтическую сатиру. Право, лучше бы они снова вспомнили о лесных профессиях. Или, хотя бы, не графоманствовали в блатной манере. К тому же так нагло, развязно, по-хамски и «в натуре» конкретно убого! Обнинский мемуарист Малюта Бабочкин, прочитав последние якутские «шедевры» о Таньке, Мурке и классике гоп-стопа, не выдержал и на одном дыхании написал:
Гоп-стоп, моя из тундры к вам пришла,
Гоп-стоп, я журна-бла-бла-бла-бла-бла.
Ты в куртках кожаных ходил,
В ямайском роме ноги мыл,
Моя ж в яранге тихо выл.
Теперь, наукоград, меня встречай!
Гоп-стоп, пощады от моя не жди ты,
Отныне здесь якутские пииты.
Забудь свою комфортную малину,
Моя твоя напишет щас картину.
Олени, ягель, снежную перину.
Ну, в общем, город, не тяни резину.
И мой отстой, как норму, получай!
Гоп-стоп, ты привыкай к моей манере.
Я в «Юбилейке» жил, не в «Англетере».
По фене ботать будем мы с тобой,
Гордись, ботаник, яркою судьбой.
Не Блок я и не Розенбаум Саша,
Размер - отстой, а в рифмах - просто каша!
Но я хотел плевать на мненье ваше.
Пегаса мы отлупим всей гурьбой.
Писать высоким стилем не могу я,
Программу школьную учил в пургу я.
Но моду здесь вершит якутский BOY.
Полярных грызунов крутой ковбой.
Игорь Кулебякин.